мой путь от дома до парка был не столь большим, потому до него я добрался быстро. растительность европейского города летом напоминала родную Хиросиму, а запах и влажность моря, что омывало побережье города заставляли чуть ностальгировать и вспоминать летние деньки у себя в Японии.
я прогулял по парку всю ночь и выкурил всю пачку сигарет. утром я вернулся домой, где отоспался, а вечером вновь пошёл на прогулку в парк. уже с новой пачкой сигарет.

я шёл по асфальтированным дорожкам парка, мимо умирающих цветочных клуб, понимая, что близится осень и скоро придётся сменить привычные кеды и толстовку на что-то более тёплое. мысли крутились веретеном в голове, как перекати поле. воспоминания и планы смешивались в однородную массу, которую я бы сравнил с гуталином или дёгтем, чернота моих мыслей могла бы поразить любого, но к счастью, а может и к сожалению, никто в этом жалком мирке людей пока не научился читать мысли. а моя искусная лживая улыбка, скорее даже резкая ухмылка, что не покидала меня в окружении знакомых и даже малознакомых людей, как приклеенная к моему лицу, могла сбить с толку любого, кто со мной общался. почти любого. в этом городе никто не знал, откуда я и что такого произошло в моей жизни. я мог бросить меланхоличный взгляд на тротуар, идя по обочине дороги, а потом сам себе, по привычке, ухмыльнуться. так я привык. прохладный ветер с каждым шагом напоминал, какой тёплой бывает Хиросима летними вечерами, и заставлял непроизвольно ёжиться и пожимать плечами.
улыбка. едкая улыбка чеширского кота, который вдруг исчезнет, оставив за собой следы белоснежных зубов, что ослепительным светом останется в памяти его собеседника. меня называли котом. друзья. когда родилась моя ухмылка и я перестал опускать когда-либо кончики губ, я стал чеширским, с тех пор закрепилась в памяти страна чудес, в которой я пребывал, когда придавался воспоминаниям. страной чудес это вряд ли назовёшь конечно, море крови, безумные глаза, утопающие в собственном отражении зеркальной плоскости, крики, стоны. когда от этих мыслей я плавно, сам того не замечая переходил к чему-то обычному или просто размышлениям, забывая весь этот ад, который я создал в союзе со своими родителями, наступало облегчение. это состояние я и называл страной чудес. сказка про Алису закрепилась в памяти светлым пятном, но страну чудес я быстро покидал, когда отвлекался на что-либо окружающее меня. это могли быть и дуновения ветра, и упавший с дерева уже постаревший и готовый зимовать листок. и чужие шаги, которых я так боялся.
мания преследования настигала меня также неожиданно, как обычно вылетает автомобиль из-за поворота тихой улицы. я останавливался прямо посреди дороги и с еле заметным ужасом в глазах оборачивался. приступы отступали, когда я понимал, что никому такой как я, как сотни таких же как я не нужен. по крайней мере сейчас, никого нет.
и снова воспоминания. закуривая очередную сигарету, что режущим металлом никотина щекотала нос, я присел на лавочку возле очередной увядающей клумбы. да, очнувшись от мыслей я пронаблюдал путь, находился я недалеко от центрального входа в парк. мимо меня куда-то спешили мужчины в костюмах и размеренно перебирали своими коротенькими и уже немощными ножками старушки с собачками. я вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. загорелся первый фонарь напротив.

Каждая затяжка никотиновой палочки доставляла неимоверное удовольствие и на маску фальши моего личика сама собой натягивалась довольная ухмылка чеширского кота. собаки мимо пробегающие на коротком поводке косились на меня и огрызались, иногда даже начиная безумно тяфкать, не способные на большее. сразу вспоминается наш "зоопарк". я бросал взгляды исподлобья, наконец уже наслаждаясь моментом. теперь уже я восстановился и был прежним Кэцуто, который вовсе не убежал от своих проблем, а верно ждал новых приключений на свою задницу, правда не предпринимая попыток самому приблизить встречу с ними.
а они, видимо сами тихо притаились неподалёку. но приключениями это не назовёшь, сказал бы, мания преследования? мимо меня величественно, как бы он сам сейчас сказал, прошагал небольшого роста парень с рыжими локонами. эти волосы и низкий рост впились острым шипом в моё сознание и я помнил, как собственноручно вырезал канцелярским ножом глаз, этому рыжеволосому придурку. а вельветовое пальто, которое он всегда носил выдало его, грубо говоря, со всеми потрохами, от которых бы я, был бы я в очередном приступе, с превеликим удовольствием бы избавил носителя, этого самого пальто.
но какого чёрта младший из семьи Сайто забыл в Винтервейске, в котором я словно прятался от прошлого, что не отставая настигало и наступало на мои пятки в ночных кошмарах и просто повседневных мыслях? попахивало слежкой, но не на столько глуп сей субъект, чтобы отправляться в чужую страну, когда в родной Японии сейчас продолжается учебный год его последнего, двенадцатого класса. изумление покалывало спину и неприятно щекотало что-то внутри. что же делает он здесь, а если здесь он, то может и вся семья Сайто любезно посетила этот городок? приключения сами нагрянули на мою и без того больную голову.
тем не менее реакция была бы вполне предсказуемая для представителя рода Сайто, который не останавливаясь полз зачем-то в карман. ножницы ему сейчас точно не нужны, так что? не важно. ухмылка настигла своего предела и превратила лицо в театральную маску, с которой я всегда и выходил на поле боя, то есть нашу сцену. я встал со скамейки и сложил руки на груди, чуть приподняв голову. как всегда, возвышаться над младшим Сайто доставляло некоторое удовольствие.
- Ну и чем же обязан этот европейский городок явлению самого Сайто младшего? - с усмешкой проговорил я и по издевательски преклоняясь перед императором полукровок. я говорил по-японски, ни к чему чужим ушам разборки старых добрых друзей. не ваше дело, как бы я сказал.

в своём репертуаре, ну а как же? как же мог ответить молодой лисёнок, так уверенно рвущийся в бой двух самовлюблённых душевнобольных.
- ну как же не моё, когда в этом городе я живу уже несколько недель, а ты должен заканчивать школу в родной Японии? я о тебе забочусь, маленький Сайто. - я выпрямился во весь рост, склоняя голову на бок. - город обязан вашим присутствием, или своего братца ты с собой прихватил, полукровочка?
видно было, что не изменилась ни манера речи, ни повадки. лисья хитрость Акено Сайто всегда оставалась при нём, этот маленький рост и рыжие волосы раздражали, а его фарфоровое личико пленило женственностью, так что была бы возможность я бы его еще и не раз. как бы он меня не бесил.
а по моему поведению, словам, что ядовитыми реками лились из уст, можно было понять, как я недолюбливал семейство Сайто. каждого брата любил кромсать, так же как они меня. к каждому брату были свои претензии. в их дружной компании за покером, я продолжал терять рассудок.
я усмехнулся, ожидая ответа рыжеволосого.

шат ап, битч xD

Я вздохнул,  закатывая глаза,  и ответил ему на английском же.
— Молчал бы о моей любопытности. Или ты скажешь,  что тебе не интересно,  что же здесь делаю я? Хотя да,  скорее тебя переполняет чувство врезать мне по морде или же совершить удар материнскими ножницами мне в горло,  чтобы я заткнулся и перестал язвить…
Я сжал руки в кулаки и недовольно выдохнул,  правда,  продолжая и дальше ухмыляться и снова переходя на японский.
— Ты не изменился так же,  как и я, — и как смел этот одноглазый безумец говорить о моей матери, он до сих пор был не в состоянии понять, что мне пришлось пережить и почему всё так произошло, просто заклеймив меня званием "убийцы и безумца".
— Заткнись, Сайто. Ты больно болтлив для того, кто из-за длинного языка лишился своего левого глаза.. чи. — руки чуть дёрнулись в бешенстве. — Стоило тебе подровнять язычок, мой милый. Не беспокойся,  твоё появление здесь может ускорить процесс пополнения этого списка,  а то пустует совсем. Уже два года.
Я сократил расстояние между нами до одного локтя и обнял рыжего одной рукой за талию,  проводя тыльной стороной левой руки по щеке его.

Отредактировано кэцуто (23.08.2009 21:11:40)

Я еще шире ухмыльнулся, резким движением прижимая к себе Акено.
— Врёт и не краснеет,  как всегда горд и непоколебим, Сайто. — я немного склонился к нему,  впиваясь ногтями в его вельветовое пальто и переходя на шёпот. — Ты безумен не меньше чем я. Или галлюцинации перестали гостить в семействе Сайто,  как только я покинул Японию?
После почти ласково сказанных мною слов,  я схватил рыжеволосого представителя смешенных кровей за его роскошную шевелюру,  которой он так дорожил. Таскать за волосы его,  кажется,  любили все,  такой вот своеобразный фетиш.
— В прочем,  продолжим разговор в более уединённом месте,  Сайто,  ты ведь никуда не спешишь? — я снова заговорил по-английски, но с конкретным японским акцентом,  зная,  как Акено не любит,  когда коверкают его второй родной язык,  язык его матушки. И говорил я уже не шёпотом, а нормально,  глядя на него сверху вниз,  после чего я потянул его за волосы и схватил за ворот пальто. — Впрочем,  как ты уже,  наверное,  догадался,  выбора у тебя нет. — Я довольно ухмыльнулся,  для верности дал рыжеволосому под дых и потянул за собой в глубь парка.

Ах, какая ирония. Снова добровольно вернуться сюда, заставляя призраки воспоминаний взбудоражено метаться по черепной коробке. Самоистязание не в правилах Карасу, а потому за последние пол года она ни разу так и не побывала здесь.
Первые потуги осени уже давали о себе знать. Листья на сутулых деревьях поела ржавчина, в лужах отражалось серое небо, давящее на город своей свинцовой невесомостью. Парк дышал свежем воздухом с тонким запахом дождя и соленым привкусом моря.
Легкие девушки были наполнены вишневым дымом и медленно умирали от непостоянных доз никотина. Все ее естество гнило в этом никчемном месте, а смыслом ее жизни было постоянное наживание себе неприятностей, да поиск новых жертв для увеселения своей прозябающей душонки.
Кстати о жертвах. Аямэ шла бок о бок со своей новой знакомой, изредка разбавляя свое молчание вопросами о ее жизни.
-Как давно вы здесь живете?
Этому вопросу предшествовала остановка возле одной из лавочек, стоявших по краям аллеи и чередовавшихся с витиеватыми фонарными столбами.

Аямэ не падка на длинные разговоры, да и наигранная вежливость выводила ее из себя. С каждой секундой интерес к новой знакомой пропадал, зато желание вцепиться в ее шевелюру и прижать к ближайшей стене возрастало с каждым ее, Клариссы, движением. Возможно Рин бы так и поступила, если бы хотела еще ворох не очень приятных проблем. Однако сегодня девушке явно хватало такта и ума, чтобы не вести себя так нагло и грубо.
-Кларисса, мы никогда раньше не встречались?
Удивление. И неподдельный интерес в глазах. Ответ конечно же известен, но из него можно извлечь определенный толк.
Улыбка на губах вновь превратилась в язвительную ухмылку.