-А я разве сказал, что я - людоед?
Недоуменно пожал плечами Содо. Измученный, сходящий с ума от заточения зверь, чего от него хотеть? Он просто хотел, чтобы с него сняли этот провонявший жаром плед, чтобы развязали, дали расправить грудь, отдышаться. В конце концов, налили бы чего-нибудь покрепче. Тогда, возможно, у оборотня бы и развязался язык.
-Мне одна забота - бегать в лесу со своими за оленями и зайцами. А уж что у вас на уме - это для нас загадка. Ведь лучшая защита - это нападение, не правда ли?
Оборотень никогда не нервничал, когда врал. И уж совершенно ничего не могло выдать его. Лишь те, кто знал его хорошо, следили за зрачками и учились угадывать, о чем думает Содо. Но лицо его закрывало одеяло, как не странно, ставшее союзником. Да и грело оно в этот промозглый день. Парень устроился в пленившем его сидении поудобнее, расслабившись и начав отдыхать. Он даже попытался задремать.
После некоторый паузы, однако ж, добавив:
-Не хами мне, охотник. Жрала твоя собака, а я ем, а не жру из рук подачку. И всегда плачу за свою еду не этой глупостью, которую вы у собак считаете "преданностью". Это все игра, она тебя обманывала, чтобы жрать.. именно жрать. И не надо за меня переживать так, не беспокойся! Захочу, сытым буду. Худею я.
Сплюнув про себя три раза, Содо начал понимать, что возможно выглядит слишком надменно.

Худеет? Гарм, окинув тощего оборотня взглядом, фыркнул. Ладно, раз охотник закончил говорить, Гарм продолжит. Только никаких вопросов он задавать не хотел. Он будет просто требовать говорить, и слов будет добиваться угрозой. В общем, поиграем-ка в игру, похожую на "хорошего и плохого полицейского".
Единственное опасение - как бы не заставить его таким образом заткнуться окончательно. Боль болью, но тут нужны пытки, а не просто мордобой. А идей пока что никаких не было. Ладно, пока что продолжим разговоры. Будет артачиться - можно будет пустить в ход оружие. Гарм встал со своего места и подошел к пленнику, сжимая в руке меч - пока опущенный.
- Ну так и что же ты не бегал в лесу со своими оленями и зайцами, а гулял по городу и пытался меня сожрать? - спросил Гарм. Этот оборотень уже начинал выводить его из себя, но пока только начинал. - Не зазнавайся. Ты - наполовину собака. Не ври и рассказывай.

А все же Содо был большим. Конечно, сухим и молодым еще до такой степени, что не развеивал фантазию тростника на ветру перемен. Но неимоверно большим с вытянутыми ногами и прямой осанкой несломленной гордыни. Быть буре. Сломается дуб, сломается тополь, сломается ясень.. и только тростник отлежится, а потом вновь появится, чтобы приветствовать солнце.
Он не стал больше терзать Яна своими догадками, а переключился на Гарма. Плоская сторона клинка была небрежно отпихнута носом, после чего Содо опять щурился, разглядывая свое отражение в мече, как змея на камне.
-Ну сидим мы где-то.. может даже у вас под носом, в серых стенах. А дальше-то что?..
Проболтался он, после чего вытянулся в струну, состроив такое испуганное выражение лица, что у него зрачки сошлись в тонкие струны, а грудь стала часто обтягиваться плотным кольцом пут.
-..а может заяц зря смеется над волком в капкане. Стая - то уже у заячьей норки, поджидает семейство..
Угрожающе и предостерегающе добавил оборотень, после чего сухо захохотал, рассеивая неприятное ощущение охотящегося зверя. Он опять рыпался вперед, косясь то на оружие, то на Гарма. Тонкий запах алкоголя возбуждал желание промочить голо. Волк облизнулся, поглядев на напиток, но больше виду не подал. Продолжалась холодная война.

Под носом. Ну, чего и следовало ожидать, в принципе. Этого мало.
Рагнар отвел меч в сторону. Он применит его чуть позже, когда будет подходящий момент. если быть честным, то сейчас, на месте ведущего допрос, он слегка растерялся, но старался не подавать виду.
- Дальше, - приказал Гарм, наблюдая за дерганьем полузверя. Ну пытайся подобраться, пытайся - веревки крепкие, да и узлы хорошие.
Насчет пыток - можно воспользоваться первоначальной идеей охраны колыбели. Пытать бессонницей, короче говоря. По идее, это должно давить на психику... С другой стороны, на него, кажется, нужно просто правильно надавить. Сыграть на собачьих инстинктах, заставить считать себя хозяевами. А выйдет ли? Да ну, не слишком хорошая идея.
В конце концов, можно просто двинуть в морду. Раз, другой, третий - пока не разговорится.

Содо чуть не ухмыльнулся, когда реакция людей начала соответствовать всем его ожиданиям. Игра набирала обороты, скоро должна была наступить вторая глава плана оборотня по своему освобождению. Ведь спасение утопающих - дело рук самих утопающих, не так ли?
Вот, парень немного пришел в себя, снизу вверх глядя на этих больших и сильных людей. Он сломлен, но не переигрывает.
-Хорош язык бредом марать, лучше развяжите меня. И всего-лишь ради такой глупости вы меня тут держите и калечите, придурки?! Ха.. я не ошибался, люди. В вас напихано столько сена вместо мозгов!!!.. И даже если я и ел когда-либо людей (чего я не делал), то грех вам не считать меня вегетарианцем!
Волк холодно покосился на меченосца, издав зубами резкий и угрожающий щелчок.
-Привязали и считают себя всесильными.. ничтожные вязанки сена, плюшки, пельмени пустые!!!
Живот Содо агрессивно дал знать, что скоро начнет жрать сам себя. Хотелось есть. Но каждый раз, как только оборотень пытался принять ту пищу, за которую никто не будет злиться, организм протестовал, все выкидывая наружу. Возможно это объяснялось тем, что Содо давно уже не приходилось видеть ничего настолько вкусного, чтобы его аппетит сумел покорить хозяина? Раньше он просто без памяти любил птицу. Круглые сутки охотился на нее, за что отец очень сильно ругался. Мать часто готовила птицу с румяной корочкой, то балуя сочным аппетитным кусочком, то подкрепляя здоровье постным мясом из грудки. И оборотень помнил это. И истекал слюной. Но никто не мог повторить это. Поэтому, Содо начал есть то, к чему привык, чему его научили, от чего его не воротило. Ведь человек - добыча чистоплотная.
Вот, он потянулся и обмяк в кресле, совершенно измотанный. Злые-злые глаза тупо смотрели на обидчиков. Что-то случится..

Сказал бы Рагнар, ради чего они его тут держат - да незачем пока Содо знать, что его в любом случае ждет смерть от меча Гарма. Пусть думает, что хочет. Может, потом до него дойдет.
Рагнар отошел в сторону, снова предоставляя Яну место ведущего допроса. Сам он пока что будет помалкивать. Да и нечего тут говорить. Их пленник - просто наполовину собака; нашкодившая собака, испуганная собака, собака, которую сейчас хлестнут поводком по морде в качестве наказания. Только поводок у нас металлический и острый, и ударят нашу собачку не по морде, а прямо по шее. Чуть попозже. Сначала она поведет нас по следу к остальным шавкам.
Дело только за тем, чтобы он повел. А если соврал? Тогда выбить правду. Победа в любом случае должна остаться за людьми, а не за зверьем. Но главное - убить конкретно этого зверя, за то, что покушался на его, Гарма, жизнь. Главная цель - отомстить.

Отредактировано Гарм (2009-11-03 10:42:46)

Как могли догадаться охотники, Содо испытывал огромные муки во время превращения. Только болевой порог человека сделал бы перекидывание обратно гораздо болезненнее.. а с волком дело иметь куда сложнее, нежели с истощенным парнем.
Все это приводило к тому, что Содо больше не собирался обращаться до тех пор, пока более или менее не стабилизируется его физическое и моральное состояние. А само животное так просто поправиться не могло, к тому же, после таких серьезных увечий. Это усложняло дело и вынуждало палачей помочь, если они хотели добиться своей цели, а оборотень же опять пытался наставить палок в колеса, и это опять тянуло каторжное время. Оборотень все еще надеялся, верил, что раз он сам уже ничего не может сделать, то какой-то случай или шанс поможет ему. Надо просто дать этому случаю время.
Черные шершавые подушечки на лапах терлись о набивку, издавая неприятный развитому волчьему слуху звук.. но Содо готовился к зиме, когда такие зимние шины просто необходимы, чтобы не заносило на льду. Казалось, что волк нахмурился, как не должны хмуриться такие молодые животные. Он не просто устал, а измучился. Любой бы уже сдался, но таков был характер этого оборотня - не сдаваться никогда, даже лежа под прицелом - считать себя победителем. Он оценил опасность на глаз, но приоритеты сил понял. Ян со своей тряпочкой ничего не имел теперь против волчьих зубов, дробящих кости. А вот Гарм..
Оборотень оттолкнулся от дивана здоровыми лапами, всем весом ударяя Гарма в грудь. Это был его любимый прием. Соскользнув вниз, боком он стал оттеснять его левую ногу от правой, стремясь завалить этот надоедливый камень, под который не течет вода. Несмотря на то, что все действия были направлены в сторону меченосца, волк внимательно смотрел в лицо охотника, как бы ожидая чего-то именно от него.

Как только волк соскользнул с него, Гарм нанес удар мечом. Но из-за попыток волка завалить его, удар пришелся по плечу вскользь, не оставив достаточно глубокой раны.
На ногах Рагнар все же устоял и тут же оказался рядом с Яном и пленником. Как же его бесил оборотень в этот момент! Когда что-то бесит настолько сильно, хочется что-то разломать или кого-то покалечить. Калечить волка уже не за чем - куда уж дальше, он еще должен вести их к логову оборотней - так хоть пнуть. Что, собственно, Гарм и сделал - его не слишком волновало, куда придется удар, но, кажется, в живот. Только потом пришла злорадная мысль, что надо было бить по раненым конечностям. Но после этого удара Рагнар уже успокоился, так что продолжать избиение не стал.
На сколько еще этого зверя хватит?

Прошло меньше полутора часа после того, как сознание вернулось к поверженному оборотню. Первое, что ощутил организм - жуткое желание получить воду.
Зверь приподнял тяжелые бирюзовые затворки глаз, закрыв половину зрачка белесыми вторыми веками. Они слезились, как от простуды, доказывая плохое самочувствие Содо. Он хворал, нахохлившись и распушив шерсть на воротнике, задвинул тревожные уши назад. При таком самочувствии животное, будь оно хоть болонкой, хоть огромным циановым волком, скулит. Однако, оборотень быстро обрел человеческую ментальность и попытался как можно скорее подняться, чтобы убедить себя: он встал, значит будет жить. И он правда встал, но ненадолго. Сильные озноб и тошнота подхватили его, когда болезная лапа оперлась о землю. Глаза сами закрывались этой натуральной пленкой, которая у человека уже рудиментирована, как и хвост. Он лег, подобрав под себя все лапы, словно кот и плотно прижал к больной ноге огромный хвост. Как бы прижавшись мордой к груди, внезапно он оторопел: заметил сбрую. Словно аляскинский маламут, впервые попавший в упряжку, он собрался в шапку, пытаясь укусить ненужный атрибут. Но как он ни старался, почти каждый укус попадал то на шерсть, то вовсе на кожу, а то и мимо. Пахло собакой. От его тела начинало пахнуть собакой.
Он продолжал вертеться волчком пытаясь скинуть с себя это рабское клеймо.

Гарм, решив, что пока что он не нужен, отошел в сторону, дабы не мешать. Здесь, видимо, нужны навыки обращения с животными, каковых у Рагнара нет. Значит, он будет наблюдать и в случае необходимости рубить. Хотя какая тут необходимость, если зверь еле на ногах стоит?
И принесли ли эти побои толк? С одной стороны, иначе с волком не совладать, с другой - не станет ли эта строптивая зараза упрямиться и дальше, им назло? Впрочем, Гарм не очень-то верил, что несгибаемые личности существуют не только в легендах - значит, рано или поздно он их приведет.
Рагнар внимательно следил за зверем. Хоть он и не слишком много понимал в обращении с животными, но пытался его поведение понять, да к тому же еще отделить от звериного человеческое, если оно вообще сейчас есть. Не терять же зря время. А волк был действительно рад, Гарм усмехался.